Планируя массированное применение в войне с СССР авиации, японское командование резко увеличило количество аэродромов, авиабаз и посадочных площадок на территории Маньчжурии и Кореи. Если к 1931 г. в Маньчжурии было всего 5 аэродромов, то к лету 1941 г. их насчитывалось уже 74, а общее количество аэродромных пунктов, предназначенных для взлета и посадки самолетов, достигло 287. В Корее численность аэродромных пунктов за это время была увеличена с 8 до 53.
   В Маньчжурии и Корее интенсивно велись военно-инженерные работы. К 1941 г. на советско-маньчжурской границе японской армией было построено 13 укрепленных районов общей протяженностью свыше 700 км.
   В результате у границ с Советским Союзом были созданы два бетонированных пояса укреплений, связанных в единую мощную систему прикрытия большой армии вторжения. С 1937 г. сеть казарм в Маньчжурии увеличилась более чем в 3 раза. В 1941 г. их вместимость была рассчитана на 39 пехотных дивизий, т. е. около 800 тыс. человек.

Из стенограммы 33-го заседания координационного комитета правительства и императорской ставки от 26 июня 1941 г.:
   «Повестка заседания: Проект документа "Программа национальной политики Империи в соответствии с изменениями обстановки".
   Мацуока. Мне непонятна фраза "предпринять шаги для продвижения на юг" и слово "также" во фразе "также разрешить северную проблему"…
   Начальник генерального штаба армии Сугияма. Что Вы хотите понять? Вы хотите понять, что важнее — юг или север? Мацуока. Совершенно верно.
   Сугияма. Нет никакого различия в степени важности. Мы собираемся следить за тем, как будет развиваться ситуация.
   Мацуока. Означает ли фраза "предпринять шаги для продвижения на юг", что мы не предпримем действий на юге в ближайшее время? <…>
   Заместитель начальника генерального штаба армии Цукада. Хорошо, выскажусь определенно. Между севером и югом нет различий в степени важности. Очередность и способ (действий) будет зависеть от обстановки. Мы не можем действовать в двух направлениях одновременно. На сегодняшний день мы не можем судить, что будет первым — север или юг…
   Мацуока. Что случится, если обстановка не претерпит кардинальных изменений в благоприятном для нас смысле?
   Цукада. Мы выступим, если почувствуем, что условия особенно благоприятны, и не сделаем этого, если они будут неблагоприятными. Поэтому мы включаем (в проект документа) слова "особенно благоприятные". Кроме того, существует различие в точках зрения. Даже если Германии ситуация будет казаться исключительно благоприятной, но она не будет благоприятной для нас, мы не выступим. И наоборот, даже если Германия будет считать условия неблагоприятными, но они будут благоприятны для нас, мы выступим.
   Министр внутренних дел Хиранума. Можно вступить в войну, не привлекая армии. Вступление в войну есть вступление в войну, даже если не использовать вооруженные силы. Хотя министр иностранных дел сказал, что состояние войны, т. е. вступление в войну, неотделимо от использования вооруженных сил, нельзя ли все-таки вступить в войну, не привлекая вооруженных сил?
   Мацуока. Согласен. Между вступлением в войну и использованием вооруженных сил может существовать временной промежуток…».

Из стенограммы императорского совещания (Годзэн кайги) 2 июля 1941 г.:
   «Повестка обсуждения: «Программа национальной политики Империи в соответствии с изменениями обстановки». Содержание документа: Политика.
   Независимо от изменений в международном положении Империя будет твердо придерживаться политики построения сферы совместного процветания Великой Восточной Азии, что явится вкладом в достижение мира во всем мире.
   Наша Империя будет продолжать свои усилия, направленные на разрешение китайского инцидента, и будет стремиться обеспечить прочную основу безопасности и сохранения нации. Это предусматривает шаги для продвижения на юг и, в зависимости от изменений в обстановке, включает также разрешение северной проблемы.
   Наша Империя исполнена решимости устранить все препятствия на пути достижения вышеуказанных целей.
   Резюме.
   Давление, осуществляемое из южных районов, будет усилено с целью принудить режим Чан Кайши к капитуляции. В соответствующий момент, в зависимости от будущего развития обстановки, наше право воюющей державы будет распространено на чунцинский режим, и враждебный иностранный сеттльмент перейдет под наш контроль.
   С целью гарантировать безопасность и сохранение нации наша Империя будет продолжать все необходимые дипломатические переговоры по поводу южных районов, а также предпринимать другие меры, которые могут потребоваться.
   Для достижения вышеуказанных целей будет проводиться подготовка к войне против Великобритании и Соединенных Штатов. Прежде всего, на основе документов «Программа политики в отношении Французского Индокитая и Таиланда» и «О форсировании политики в отношении Юга» будут предприняты различные меры применительно к Французскому Индокитаю и Таиланду с тем, чтобы форсировать наше продвижение в южные районы. При осуществлении указанных планов наша Империя не остановится перед возможностью оказаться вовлеченной в войну с Великобританией и Соединенными Штатами.
   Наше отношение к германо-советской войне будет определяться в соответствии с духом Тройственного пакта. Однако пока мы не будем вмешиваться в этот конфликт. Мы будем скрытно усиливать нашу военную подготовку против Советского Союза, придерживаясь независимой позиции. В это время мы будем вести дипломатические переговоры с большими предосторожностями. Если германо-советская война будет развиваться в направлении, благоприятном для нашей империи, мы, прибегнув к вооруженной силе, разрешим северную проблему и обеспечим безопасность северных границ.

Это не позволяло японскому командованию рассчитывать на успех наступления силами лишь 24 дивизий. Поэтому на заседаниях руководства генштаба и военного министерства обсуждался вопрос о выделении для войны с СССР дополнительного числа дивизий. 16 июля 1941 г. японский генштаб заявил, что, «даже если переброска советской дальневосточной армии не будет осуществлена в запланированные сроки, наступление на СССР должно быть начато». Перед войсками была поставлена задача находиться в полной боевой готовности для начала наступления в любой момент. При этом намечалось дальнейшее наращивание войск в Маньчжурии и Корее. Активно обсуждался вопрос об использовании в войне с СССР 30 дивизий общей численностью 1 200 тысяч человек.
   В 1941 г. в японских сухопутных силах была 51 дивизия, их которых 27 вели боевые действия в Китае. По новому плану в случае войны с Советским Союзом предусматривалась переброска 6 дивизий с китайского фронта. Этому решительно воспротивилось командование экспедиционной армии в Китае. Ее командующий генерал Хата Сюнроку заявил, что "такое сокращение войск на японо-китайском фронте весьма рискованно и неизбежно приведет к дальнейшему затягиванию войны в Китае". В конце концов центру с этим пришлось согласиться, ибо и без того за годы войны японские войска в Китае были весьма ослаблены. 31 июля от плана использования против СССР 30 дивизий отказались в расчете на то, что рано или поздно советское руководство все же вынуждено будет приступить к масштабной переброске оставшихся на востоке войск на запад.

Сдерживающее воздействие на решение о начале войны оказывало сохранение на Дальнем Востоке большого количества советской военной авиации. К середине июля японский генеральный штаб имел сведения о том, что на запад переброшено лишь 30 советских авиационных эскадрилий. Особое беспокойство вызывало наличие в восточных районах СССР значительного числа самолетов бомбардировочной авиации. Считалось, что в случае нападения Японии на Советский Союз создавалась реальная опасность массированных авиационных бомбовых ударов по городам Японии. Генеральный штаб располагал разведданными о наличии в 1941 г. на советском Дальнем Востоке 60 тяжелых бомбардировщиков, 80 бомбардировщиков дальнего действия, 330 легких бомбардировщиков, 450 истребителей, 60 штурмовиков и 200 самолетов морской авиации. В докладе начальника отдела императорской ставки по проблемам обороны метрополии от 26 июля указывалось: «В случае войны с СССР в результате нескольких бомбовых ударов, в ночное время — десятью, а в дневное — двадцатью-тридцатью самолетами Токио может быть превращен в пепелище».