Затравка финала уже обозначенного эпизода "один день в декабре"
Владивосток, вечер того же дня, отель «Хендэ».
За окном было уже темно, сквозили ранние огни «большого Владика». Полыхали метелью прожектора на мосту, где с ноября уже вновь вовсю кипела работа. Ну еще бы: пленные японцы, в количестве не менее полка - только на бывших объектах АТЭС – это вам не таджики и не турки.
«Достоевский-сын», он же «Степка», он же Михаил Федорович Степченко был бы совершенно счастлив, если бы можно было немедленно вытянуться на диване или даже сразу сунуться в горячий душ - и под одеяло, и - размякнуть в непривычном уже уюте. Ох, отложить бы дела на завтра.
Не выходило, никак не выходило. Сегодня прямо на месте предстояли еще встречи. Хорошо хоть Шойгу и Рогозин уже не должны были возникнуть сегодня на горизонте. Пусть Саша сам на этом уровне решает. У него оклад больше и наглости на десятерых.
Михаил Федорович ограничился теплым умыванием.
Итак...Дальше у нас имееет место некий Додонов Алексей Нилович, офицер так называемой «военно-дипломатической миссии» Русбюро. Интересно, он действительно такой дурачок? А если нет, нах же он сюда явился?.. В плен хотел с самого начала? Ну а что... идея не хуже любой иной.
Мы их не зовем. По большей части, даже наш босс относится к ним настороженно. Вова ездил к ним в Прагу и ответно натолкнулся на холод и высокомерие... Кажется, даже Сашка наш понял, что торговать нам с ними в открытую пока что нечем. Вот если дело выгорит – тогда и потолкуем... о «любви к русскому полю».
«Достоевский-сын» привычно отсек поднявшееся в нем, не вполне справедливое, как сам понимал, раздражение на идиотскую политическую и логическую импотенцию «очень старых русских» ...
Подвернулось балбесам – повоевать, доказать свою крутость. Потом в плен – лояльным отношением заслужить, так сказать... И попробовать получить гражданство. А? Вариант не хуже прочих. Тогда правильно, что Русбюро поюзало в хвост и в гриву. Учить таких надо...
...Или я все неверно оцениваю. И вся эта история в Дальнереченске - не выходка неадекватов, а действительное, холодное, тяжелое, желание выросшее на ненависти. Весомая «хотелка» - вернуть себе Россию, «которую они потеряли». Если уж повелись на достаточно примитивную «дезу». Вообще-то похоже на правду, такие непримиримые "старые русские"...
Эта идея объясняет больше фактов в их поведении, как и в линии Русбюро и точнее соответствует зафиксированным в их среде настроениям, и таки похоже, что эта публика мешает умнице Пешкову – настоящему лидеру этой организации - куда больше, чем помогает.
Брезжило что-то в этой мысли, что-то неприятно сближавшее модус операнди орла нашего, Александра Дмитриевича и здешнего хитрована Зиновия Алексеевича. «Достоевский-сын» почувствовал острое желание немедленно посоветоваться с Коробейником или хотя бы пообщаться с Рукавицыным, еще с августа включившимся в «Русскую рулетку» господина-товарища Коробейника.
Молчание неформального лидера их «команды КВН», ненароком, по сути, сложившейся на самом переломе эпохи раздражало, хотя он был воспитанником той же системы и понимал требования безопасности в аппаратных играх с высокими ставками – но по той же причине они понимал, как легко прикрыть этими правилами личную комбинацию, в которую не хочешь посвящать друзей.
«Зря, все же, он так» - подумал Степченко, «Мы с Вовкой - не подручные и не техперсонал на стартовой позиции сашиной карьеры». А ведь есть еще Владик и Марат, и Костик, и еще ребята, однокашники, с самого начала делавшие карьеру по иным ведомствам. И еще какие-то личные сашкины знакомые теперь приглашенные лично Коробейником и состоящие в штате Администрации.
Но все же придется вернуться к Алексею Ниловичу Додонову, капитану военно-дипломатической миссии, которого с минуты на минуту доставят прямо в апартаменты. Да, для наших планов мотиватор типа «искупили и с чистой совестью – на историческую Родину» сейчас использовать никак нельзя, даже если кто-то на это поведется – им (то есть на самом деле - нам) надо оставаться злыми так долго, насколько хватит пороху. И без того, побаиваюсь я – надолго их не хватит. А нам - ну очень надо... Вашу кривую дорожку мы совьем в окончательный штопор, ребята.
В апартаментах «Хендэ» имелся отдельный кабинет. Нужное дело, ничего не скажешь – особено в этих краях, гден заезжие «представители центра» нередко так и правят – из гостиниц. А удобно, да. Немного чересчур аскетично на взгляд. Корейцы строили и укомплектовывали обстановку. Да пускай.
И нервничать не надо. Вова со "старыми русскими", вон, очень даже сурово говорил (если не врал, конечно), Саша с ними спокойно общался. Надо и мне привыкать. Впрочем, это наверное, сопротивляется глубоко засевший стереотип, сказывается застарелое почтение – идущее от Окуджавы, от Ахматовой и Цветаевой, от «Белого солнца пустыни», от белогвардейских песен и ролей Высоцкого.
Итак, Додонов, Алексей Нилович... Заходите.
«Настоящий русак», определение всплыло в памяти Степченко само по себе, таким выразительным и типажным показался «Достоевскому-сыну» мужчина в неопределенной – но все ж не тюремной, а гражданской одежде и теплых, мягких сапогах, в наручниках, проведенный в кабинет двумя бойцами личной охраны господина государственного советника Российской федерации.
Бритвы мужику не давали, характерная щетина, видимо, раздражала Додонова, он постоянно потирал щеки и шею характерным жестом.
Степченко выдержал внимательный взгляд гостя. Но пауза явно начала затягиваться.
- Как прикажете вас называть – хрипловато и негромко спросил Додонов. - А то хотел поблагодарить – а как обратиться – не знаю. Гражданин начальник? Гражданин следователь?
«Хорошая подсказка» - Степченко отметил, что совершенно правильно отдал инициативу гостю. (А вот нет – не пленному, не подозреваемому и не заключенному).
- Обращайтесь ко мне «господин советник», - ответил Михаил Федорович в тон собеседнику.
- «Господин...» - Додонов покатал слово на языке. - «Советник...» Неужто, вас заинтересовала моя участь? Но тогда где же вы были, «господин советник», когда нас тут...
- Убивали? – улыбнулся Степченко. – В это время я был Москве, в Петербурге, наездом побывал в Варшаве. - Ну а на какую реакцию вы расчитывали? Вы выступили вместе с японцами, как и японцы, вы признали наших граждан своими врагами...
Додонов дернулся:
- Господин советник, что-то мне подсказывает, вы опять готовите какую-то каверзу. А? Вы думаю, наверное понимаете – как для меня и таких как я звучит приведенное сочетание именований городов, как оно пахнет...
Додонов даже откинул голову назад и на мгновение прикрыл глаза, как будто и в самом деле вдыхал сейчас, в стандартно дезодорированном помещении, невероятно восхитительные тонкие ароматы.
– Так вот, господин советник, полагаю, что вы от меня или от всех нас чего-то хотите. Или я неправ? – заключил он.
- Возможно, - задумчиво отметил Степченко, даже слегка отвернувшись от Додонова. Возможно, вы и ваши коллеги могут воспринимать наше намерение как каверзу...
Но вообще-то, вряд ли вы откажетесь от нашего предложения...
- Позвольте, господин советник. – прервал вдруг Алексей временного хозяина апартаментов. – Позвольте, я хотел бы уточнить... - И глянул в упор ясным и даже несколько насмешливым взглядом.
- В вашей речи все время звучит «мы» - но что это могло бы означать? И ни разу не прозвучало «Россия» или «Федерация», - только «мы».
Поскольку вы явно не претендент на престол России – то, надо полагать, вы сообщаете мне о противоправительственном заговоре и предлагаете в нем поучаствовать? И судя по вашему положению в государстве, этот заговор вполне серьезен – а весь антураж нашей встречи подтверждает ваше положение получше верительных грамот...
Михаил Федорович даже позволил себе приподнять бровки. Теперь он опять должен выдержать многозначительную паузу. А что б вы хотели, если человек, рекомендованный как «идейный сторонник журнала «Часовой», вдруг заговорил в терминах действительно профессионального аналитика?
Или «у них» - одно другому не мешает? Да... такая теория в Специальном управлении АП тоже вполне имела хождение.
Белые (не "царские"!) офицеры – кладезь ума, необычная для большинства европейских «господ» начала двадцатого века, кроме, разве что, англичан и немцев «стойкость к испытаниям тела».
Эрудиция – нередко в нескольких областях научного знания...
И примитивнейшие идеологические «поводки», которые и обрекали их на бесконечные поражения.
... А вот к постоянной опасности прослушек – от примитивных «жучков» - до лазерных считывателей колебаний стекла и «умных» направленных микрофонов – да, к этому они не привыкли, хотя наверняка успели узнать о наличии такой аппаратуры. Хорошо, что сам «Достоевский-сын» привык заботиться о подобных вещах. В их группе задачи взаимодействия с внешним наблюдением традиционно решал именно Михаил Федорович.
На самом деле и хорошо, что гость уже догадался, будет почва, на которую лягут поставленные задачи, а частности – не его «уровень посвящения», в конце концов. Но немножко осадить резвого «прапредка» будет полезно.
- Ну, если прибегать к подобным терминам – сказал Степченко как бы в легкой задумчивости – то мы, скорее, представляем контрзаговор. Как в частном смысле защиты действующей государственной власти, так и в плане реального возвращения к классическим ценностям России – пусть и в каких-то новых формах. Победа рождает нездоровую эйфорию...
- Неужто вам угрожают «новые декабристы»? – невежливо прервал гость, уже откровенно иронически улыбаясь. - Но какой либерализм и какую свободу ваши враги могут искать в наших диких временах? Уж в этом вы сейчас далеко опережаете любую из наций нашей эпохи.
Или дело обстоит, как раз, наоборот? И ваша армия хотела бы иного порядка, отчего-то не думаю, что еще более либерального, а вот вы все названное хотели бы сохранить? Может, как раз они ближе к Лавру Георгиевичу? Эрго...
Ответ гостя не то чтобы стал шоком, но Михаил Федорович вновь вынужден был взять краткую паузу. Он не хотел ломать Додонова. Совсем не хотел. Теперь придется, вероятно. Ах, какой ошибкой была его реплика о победе. Как-то ненароком выскочила воробьем фраза, которая привычно звучала в их кругу, он не учел критический настрой гостя – и его буквально только что проявленную живость ума.
Пусть так... Для начала обозначим ему пятый угол, куда завела его "логика белого офицера".
- Возможно, Алексей Нилович, возможно, вы в чем-то и правы - сказал Михаил Федорович весомо и расчетливо, - Вот только они - наши противники - куда ближе красным, которые лишили вас Родины. Да они и сами себя так оценивают - хотя кое в чем и ошибаются.
...Лейтенант внутренней службы Егор Гольцов скучал у входа в апартаменты отеля. Михаил Федорович сейчас не нуждался ни в охране, ни в лишнем собеседнике. А в лучшие моменты его патрон предпочитал перекинуться в преф по студенческой привычке — за столом или по сети — со старыми знакомыми. Но не со своим командиром подразделения охраны.
Ну что ж... Начальство иногда отмечало толковое исполнение Егором служебных обязанностей, его скрупулезное отношение к инструкциям и стремление неизменно и тщательно соблюдать законность. Пока этого было вполне достаточно, место свое он держал надежно — а там, глядишь, заметят, что и на большее он способен.
Но именно это сегодняшнее поручение его раздражало. Оно было неправильным — слишком явно Михаил Федорович демонстрировал недоверие местным коллегам и недавним сослуживцам. Слишком явно он конспирировался от местного УФСБ и УВД. Да и от погранцов с вояками. И кажется, прежде всего — от свиты вице-премьера и спецпредставителя Рогозина, а также - от Шойгу, которого с намеком на чрезвычайное и военное положение — уже почти в открытую величают «министром двух чрезвычайных министерств».
Да что далеко ходить! Даже доставка задержанного ополченцами и сидевшего на фильтре белого офицера вылилась в операцию по засекречиванию самого факта этой встречи. Причем проводимую на минимальных ресурсах. Отчего собственно, и пришлось для начала втихомолку добывать белогвардейцу (настоящему, мать его!) обычную уличную одежду. В общем-то, не вчера родившийся Гольцов многое понимал, если без подробностей — аппаратные игры высоких чиновников имели свои неудобные места и неловкие моменты. Но тут начинало местами сводить желудок — он спрашивал себя, что произойдет если придется стрелять в своих — в фэйсов или в военных.
Вон, ходят по управлению слухи о настоящих сражениях между своими по ходу КТО в Польше..
Во всяком случае, неприятным следствием стало полное отсутствие внешнего прикрытия и полная «непрозрачность» процедуры встречи для «Старших товарищей». Выводили-то мужика с фильтра как бы на опознание...
.
...На вызов снизу он ответил сразу — его положительным свойством была четкая реакция на внешние раздражители, как бы не занимали Гольцова его собственные мысли и проблемы.
В гарнитуре - поперек шума редких моторов на парковке - звучала какая-то знакомая песня, исполняемая а-капелла хорошо поставленным мужским голосом. «...Есть только миг... В этом мире бушующем....» Голос был натурально хмельным — то есть певец явно был слегка пьян. Но голос оставался сильным и насколько возможно — ясным.
- Сереж, выясни, кто там бузит — шепнул Егор в гарнитуру. - Убери мусор со стоянки. И если не пойдет, позови охрану отеля. Мы выходим... минут через пять. Нужно, чтобы все было чисто. «Понятно, что это не наружка — тем нет никакой нужды прибегать к таким замшелым трюкам. Но и просто случайному пьянчужке-свидетелю тут не место.»
- Проверил документы — раздался через минуту голос подчиненного. Это питерский геолог перебрал. Командировочный. Живет тут в отеле, заселился четыре дня назад. Документы вроде в порядке... Он мне их сунул и теперь ищет ключ от номера...
- А ты уточни — настойчиво потребовал Егор. «Надо ж какой аккуратный выпивоха — документы не потерял — даже командировочное... Черт его знает...»
- Егор, тут метель и света не хватает. Мне теперь что — тащить его в холл?
Из дверей апартаментов показался, между тем, сумрачный и даже угрюмый — хуже прежнего — белогвардеец, а за ним Боря, третий боец группы непосредственной физической защиты.
- Все - прошипел Егор. Выходим — никуда тащить уже не надо — просто выброси его с парковки — хоть в сугроб, если что. Уедем — выкарабкается. Не покалечь только.
- Есть, сделаю — весело от возникшей определенности отозвался Сергей.
- С-суки позорные... - пьяно взвыл бедолага, отправленный в сугроб недрогнувшей рукой Сергея.
Мягко проурчали моторы иномарок, сверкнули галогенные фары, проскрипел снег под шипованной резной. А чрезмерно "принявший на грудь" мужичок продолжал ворочаться в сугробе.
Происходи дело в более спокойную погоду или просто днём, весь отель насладился бы коротким но выразительным шоу: "бухой чувак возвращается к природным корням".
Однако, артистизм «марша на карачках» «незадачливого геолога» - профессионально сыгравшего свою партию офицера наружки, никто так и не оценил...
Михаил Федорович, может и проникся бы, но к тому моменту он уже расслабился и задремал не раздеваясь, ожидая сеанс связи с Екатеринбургом.
А его «оперативная группа», проклиная все на свете, передавала Додонова с рук на руки и ставила росписи на бланках владивостокского фильтра.
...Полчаса спустя «питерский геолог», как и Михаил Федорович, уже отдыхал в тепле и уюте, только делал все это спокойно и удовлетворенно - он выполнил свой долг.
А к засевшим на в трех кварталах от отеля военным контрразведчикам ушла шифровка об очередном фортеле "столичных хлыщей" и моментальное, в высоком разрешении фото физиономии Алексея Ниловича Додонова, капитана миссии Русбюро в Маньчжурии, а теперь — еще и гостя Михаила Федоровича Степченко, Государственного советника РФ второго класса и первого зама начальника Специального управления Администрации Президента, Александра Дмитриевича Коробейника.
...А получатели новости, собравшиеся в резиденции Губернатора Края, уже прикидывали, стоит ли им делиться информацией с Лубянкой до выяснения ситуации с конспирацией, затеянной спесивыми столичными коллегами.
Недооценка противника никогда ни к чему к хорошему не приводила. Это правило одинаково беспощадно срабатывает как с военными противника, так и со «своими» государственными персонами.
Привычное презрительное пренебрежение столичных спецов к своим провинциальным коллегам-конкурентам не позволило вовремя обнаружить опасную активность сразу трёх силовых ведомств, санкционированную и обеспеченную распоряжением Николая Шилина Главного федерального инспектора в Приморском крае, главного координатора специальной деятельности в Дальневосточном округе на период военного положения, а также – бывшего морского офицера из Севастополя и бывшего военного контрразведчика, за плечами которого была школа КГБ и академия ГШ.
Федеральный инспектор, выбирая свою сторону фронта принял решение быстро и уверенно.
В особенности, получив уведомление о возможных затеях креативных сотрудников АП из Москвы - по своим собственным «старым» каналам.
...Алексей Нилович Додонов «в интересах государственной безопасности РФ» был переведен в распоряжение Специального управления по требованию главы АП, а уже через три дня - идентифицирован на погранпереходе в Полтавке, однако из Владивостока пришел приказ — не препятствовать.
Документы у него были в полном порядке, хоть и были выписаны на другое имя. Вот и пусть катит. На той стороне встретят и возьмут на контроль. Уже есть кому...
Отредактировано Бывший (2013-09-01 22:32:16)
Тем не менее, обязуюсь исправиться в ближайшие два-три дня. Был занят интересными наблюдениями над изменениями контекстов сети и разными прочими делами. Прошу прощения.